Навеяно Jenious`ом
Подвалы королевской допросной. Бывший великий магистр де Моле - на дыбе. Палачи.
Королевский чиновник: Вам предъявляются обвинения в, первое, том, что каждый из тамплиерам во время вступления в орден, или же некоторое время спустя, или же при первой представившейся возможности, отрекался от Иисуса Христа, иногда от Святого распятия, иногда от Бога-Сына, а иногда от Бога-Отца, а иногда от Пресвятой Девы Марии и всех святых, направляемый и наставляемый теми, кто принимал его в орден. Второе, в том, что тамплтеры заставляли тех, кого принимали, плевать на Святой крест, или же на его изображение в книге, или же на статую распятого Христа, хотя порой те, кого принимали, плевали рядом (с этим изображением). А также, что тамплиеры порой приказывали, чтобы Святой крест попирали ногами. Третье, в том, что во время приема в упомянутый орден или вскоре после этого неофитов или тех братьев, которые принимали их в орден, целовали в губы, в пупок или же в обнаженный живот, а также в ягодицы или пониже спины. Признаете ли вы, что вам приказывали нечто подобное?

Жизнь пронеслась перед пытуемым. Вот он в 1256 году посвящен в орден, Эмбер де Пейро, генеральный визитатор в Англии и Франции, и Амори де Ла Рош, магистр Франции стоят неподалеку.
Вот он впервые на плацу.
Вот его первый учитель рукопашного боя.
- Так... Значит вы думаете, что вы рыцари христовы? Я скажу вам, кто вы. Вы дерьмо, а не рыцари христовы! Ими вы станете только после того, как пройдете мою школу, и уж не сомневайтесь, что за это время я поимею вас во все дыры. Ты! Да, я к тебе обращаюсь! Что ты нацепил на себя это распятие на тренировку? Поменьше не нашлось? Ты что, кафедральный собор? Живо положил на землю! На землю я сказал! Да плевал я на твой крест, понял? Теперь ты, как тебя? Жак? Как ты стоишь, Жак? Встать ровно, придурок! Кто ты? Аристократ? Поцелуй меня в задницу! Ты не аристократ, а оруженосец ордена. Теперь я для вас разом вся святая троица, и отец, и сын, и дух святой! Ясно? Не слышу ответа!
- Так точно, сэр!

Жак де Моле с облегчением зажмурился. Наконец он понял, что хотели от него палачи.
- Да, - выдохнул он. - Приказывали!